Невеста из интернета
Я на цыпочках вошла в т. палату, прижимая руки к груди: сердце бешено колотилось от страха. На сероватых больничных простынях, утыканное трубочками, лежало тело моего сына. Я ойкнула и медленно начала сползать по стене. Меня подхватили и слегка тряхнули чьи-то руки. Медсестра, совсем еще девчушка, поднесла к моим губам стопку с лекарством.
— Выпейте, Вера Федоровна, — спокойно сказала она. — И не волнуйтесь, вам же сказали: кризис миновал, пациент идет на поправку. Я утвердительно затрясла головой.
— А почему он такой бледный? — едва прошептала я. — И молчит…
— Спит он, — улыбнулась сестричка. — Сейчас разбужу. Девчушка решительно направилась к кровати. Уверенной рукой поправила подушку под головой Павлика, проверила надежность капельницы, быстрым жестом коснулась Пашкиного лба и, убирая руку, едва заметно провела по его щеке.
— Павел, — сказала громко, — к вам гости. Проснитесь.
Я подошла ближе и увидела, как по лицу сына расползается улыбка.
— Лелечка, — прошептал он, не раскрывая глаз, и потянулся свободной от иголок рукой. Девчушка стушевалась.
— Паша, да открой ты глаза… — дернулась она, виновато глядя на меня. — А то твоя мама думает, что ты умер…
Павлик уставился на меня и покраснел, сразу превращаясь в моего любимого маленького сыночка. «Слава богу, — подумала я, — наблюдая, как щеки сына покрываются бледным румянцем». Я бросилась к его постели, не в силах сдержать слезы. — Ты зачем приехала? Кто тебе сказал? — пробасил Паша. Алик… Алик сказал, — призналась я. — Как же это? — причитала я. — Как же так случилось? Паша — мой единственный сын. Я, считайте, воспитала его одна — ему всего десять исполнилось, когда Петр, мой муж и отец Павлика, погиб в цеху — под пресс попал. Я жизнь положила на то, чтобы сын не пошел работать на завод. Пашка окончил институт, получил перспективную специальность: он компьютерщик. Сначала я радовалась, что работа такая… непыльная. А потом волноваться стала: время идет, а сын никуда не ходит, ни с кем не общается, ничего не делает, только в монитор смотрит и пальцами по клавишам бегает, и ничего ему не надо, и друзей у него нет — жизнь будто мимо проходит. А между тем парню скоро тридцать семью пора заводить, детишек.
— Паша, сходил бы куда, — приставала я к сыну. — В кино, на стадион… С девушкой бы какой познакомился — ты ведь взрослый мужчина уже. Я в твои годы…
— Угу, — соглашался, не слушая меня, он.
— Уже даже Алик к тебя не заходит
— совсем ты одичал.
Алик — это школьный друг Павлика, единственный, с кем он периодически общался «живьем», не считая «деловых партнеров», как Паша называл неряшливых молодых парней с отсутствующим выражением воспаленных от бессонных ночей глаз. Да и те бывали крайне редко — Павлик с ними тоже в основном через Интернет общался.
— Некогда ему, женился, — односложно ответил Пашка.
— Кто женился, Алик? Вот молодец! А ты что же сидишь? — распереживалась я.
И в следующий приход Алика посетовала на Пашку.
— Ты бы как друг помог Павлику тридцать лет скоро, а он сидит, как крот в норе, ни одной девушки вокруг. Может, у твоей жены подружка какая-нибудь порядочная имеется?
Алик засмеялся.
— Кто ж Пашке мешает через Интернет невесту себе найти!
— Вот ты бы и подсказал ему…
— Да он больше меня знает, — усмехнулся Андрей.
— А чего ждет?
— Не знаю, — пожал плечами Андрей, — выбирает, наверное… Довыбирался! Однажды Павлик сообщил: мол, уеду на пару дней.
— Куда это вдруг? — поинтересовалась я. — Что за поездка такая? А он, пряча глаза, спросил:
— Мам, что подарить девушке на первом свидании?
— Ой, Пашенька… — обрадовалась я. — Цветы, что ж еще…
— Ну да, — скептически скривился сын. — И угостить мороженым. Мам, я ей предложение делать собираюсь. Женюсь, как ты мечтала!
— Предложение? Ты ж говоришь, что это первое свидание, — всплеснула я руками. Оказалось, Кристину так звали «невесту»
— Паша нашел на сайте знакомств. Девушка была из другого города. Они несколько месяцев переписывались, обменивались фотографиями…
— Она замечательная, мама, и понимает меня с полуслова. Пашка говорил вдохновенно — видно было, что влюблен. «Странно все это, — подумала я тогда. — Как можно влюбиться, не видя лица, не слыша голоса, не чувствуя запаха…»
Павлик показал мне фотографию Кристины: с экрана на меня смотрела роскошная блондинка с американской улыбкой. «Чего бы это вдруг такая на моего Пашку запала? — глянула я украдкой на сына. — Ладно, пусть едет, а там разберутся».
Порывшись в старой шкатулке, я достала небольшой дутый браслет с изумрудными «глазками».
— На вот, — протянула сыну. — Он у нас в семье по женской линии передается — даже не знаю, сколько ему лет: может сто, а может, и больше. Подаришь Кристине, если решишь, что она и есть твоя избранница.
Пашка просиял, собрал рюкзачок, чмокнул меня на прощание.
— Я позвоню, — сказал… и исчез. Волноваться я начала дня через три: сын не звонит, телефон его отключен. Я растерялась: у меня ведь ни адреса, ни телефона девушки, к которой он поехал. Позвонила в милицию. Там меня буквально на смех подняли:
— Ты что, мамаша, взрослый мужик к бабе своей поехал и загулял. Чего его искать?
Через неделю объявился Алик.
— Верфедоровна, где Пашка? На связь не выходит,» его все ищут!
— Беда, Аличек, Пашка пропал. Чувствую, случилось с ним что-то, и рассказала все по порядку: и про Кристину, и про браслет. Алик через час уже был у меня, приехал вместе с девушкой, похожей на русалку: волосы стекают по плечам, глаза зеленые, влажные, руки, как ветви вербы. — Жена, — коротко представил мне «русалку». Зеленоглазая бесцеремонно проследовала в комнату Павла и уселась за его компьютер.
— Кофе бы, — бросила через плечо,
— без сахара.
Увидев мой оторопелый взгляд, Алик взял меня под руку и вывел из комнаты.
— Верфедорна, Лина — гений, ничего, что женского пола. Она сейчас с Пашкиного компьютера всю инфу добудет: пароли, явки, имена… Найдем мы вашего Пашку и его… как, вы сказали, ее зовут?
— Кристина.
— Да, Кристину. Или ту, которая так себя называет.
— Алик, иди сюда, нашла! — услышала я командный голос «русалки». — Взгляните и вы, обратилась она ко мне, — эта девушка?
Да, это была Кристина, только волосы у нее были рыжие, и на фото она обнималась с каким-то мужиком пиратского вида. «Мы с Верунькой на пляже», — стояла подпись под фотографией.
— В общем, подстава это, Вера Федоровна, — угрюмо сказал Алик. — Никакая она не Кристина. Но вы не волнуйтесь: сейчас пустим фото по Сети — узнаем, кто такая и как ее найти. Алик перезвонил уже к вечеру.
— Нашли. Не волнуйтесь. В Одессе он, в больнице. Потрепали его немного, но ничего — жить будет.
Попался на крючок местной банде, недотепа. А так называемая Кристина его — наводчица, обычная воровка, отфотошопили — и стала звездой… Ее один блогер узнал. Взяли их с поличным — пытались браслет ваш загнать, владелец ювелирки сам милицию вызвал, как увидел, что браслетик антикварный.
— А с Пашей, с Пашей-то что? — не выдержала я.
— Да ничего. Уже в себя пришел, в больнице прохлаждается. Он вам сам позвонит… позже… — неопределенно сказал Алик, отключаясь.
После этого разговора я собралась и поехала в Одессу. А уж в городе отыскать больницу, где сын лежит, проще простого: добрые люди всегда помогут.
— Не плачь, мам, все уже хорошо, — уговаривал меня Павел.
— Как же это, Пашенька? Вот тебе и невеста из Интернета… Чувствую, так и будешь бобылем ходить. И внуков мне не дождаться.
— Нет, мам, не буду, — улыбнулся он. — Увидишь, и года не пройдет, как мы тебе с Лелькой внука родим. Как, согласна? Или двух. Сначала мальчика, потом девочку.
— Больной, — вспыхнула медсестричка, — как вы себя ведете? Что это за разговоры…
Я подошла и обняла ее — ни дать ни взять цыпленок!
— Ничего, доченька, он у меня хороший. Только бы поправился, и дай вам бог, дай-то бог…