Поэтому случайный материал не должен быть привлечен для исследования источников происхождения афферентных систем как внутренних, так и соматических органов. Один и тот же эксперимент, но проведенный с большей травматизацией тканей и разными лицами, как показывают данные литературы и наш собственный опыт, дает и различные результаты.

Ввиду этого, а также различного подхода к оценке и учету реактивных и дистрофических процессов, возникающих в нервной ткани в условиях эксперимента, наблюдаются значительные противоречия между данными отдельных морфологов, а также физиологов в отношении источников афферентной иннервации одного и того же органа.

Подобные противоречия возникают не только при использовании метода удаления спинномозговых и автономных узлов, но и при резекции нервов и отдельных органов.

Эти методы, как известно, также используются для выяснения источников иннервации многих органов и, в частности, пищеварительной системы (И. Ф. Иванов, Т. Н. Радостна. 1935; И. Г. Колосов, Г. А. Поликарпова, 1935; Б. И. Лаврентьев, 1948; Е. М. Крохина, 1952, 1960; М. Д. Зайденберг, 1952, 1970; Б. 3. Перлин, 1955; В. И. Ильина, 1960; Schofield, 1960 и др.). Однако при этом авторы не учитывают одного важного обстоятельства — особенностей строения и распределения рецепторных систем, нервных проводников и агрегатов нейронов, располагающихся около органов.

Эти особенности строения наиболее выражены по протяжению кишечника. Система иннервации его брыжейки, как выяснилось (А. П. Амвросьев, 1963, 1968; А. П. Амвросьев, Л. А. Лойко, 1969, 1970, 1971; А. П. Амвросьев, С. П. Яцук, 1971), довольно сложна.

Отдельные элементы этой системы не имеют прямого отношения к иннервации стенки кишок.