Следует заметить, что эпителии кожного типа при их приспособлении к непрерывному всасыванию питательных веществ (в случаях редукции кишечника) имеют тенденцию к приобретению весьма аберрантной структуры. Таковы, например, «погруженный эпителий» ленточных червей, содержащие кровеносные капилляры и сильно вытянутые в форме «ииннул» клетки кожного эпителия щупалец у погонофор (А. В. Иванов, 1960) и т. д. У скребней (Acanthocephala), лишенных кишечника и всасывающих питательные вещества всей поверхностью тела из содержимого кишечника организма-хозяина, кожный эпителий приобрел симпластиче-ское строение и полиплоидные ядра — пример, вполне аналогичный тому, что имеет место при дифференциации трофобласта у плацентарных млекопитающих и, в частности, человека. Из всех этих примеров вытекает, что своеобразные особенности трофобласта не выходят за пределы морфологического и функционального многообразия эпителиев эпидермального тканевого типа, по Н. Г. Хлопину (1946). Поэтому выделение трофобласта в особый тип генетической системы тканей (3. П. Жемкова, 1956) не может считаться достаточно мотивированным. Процесс обособления третьего зародышевого листка — мезодермы претерпел в филогенезе позвоночных существенные изменения. У круглоротых еще заметны следы энтероцельного способа возникновения мезодермы, унаследованные от низших хордовых. У амфибий мезодерма уже в ходе погружения энтодермального материала врастает от боковых губ бластопора в промежуток между энтодермой в бластоцель в форме плотного пласта, клинообразно истончающегося к свободному врастающему краю. Наконец, у птиц и млекопитающих обособление энтодермы (1-я фаза гаструляции) и обособление мезодермы (2-я фаза гаструляции) отчетливо разобщены.